Брамер писал зачастую небольшие работы с необычными приемами освещения и эффектами. Позднее, попав под влияние работ Рембрандта все же сумел не потерять свою манеру написания.
В собрании князя Долгорукова в Петербурге в 1912 году находилась копия данной картины меньшего размера, исполненная на меди.
Композиция, в которой ясно ощущается испытанное в Италии влияние Адама Эльсхеймера, была создана, видимо, уже после возвращения из Италии, где художник жил в 1614-1628 годах. Датировать ее, однако, многие ученые предлагают 1628-1630 годами.
На картине среди древних руин мы видим очертания известного римского храма Весты. Сквозь красочный слой проступает темный грунт, местами делающий неразличимыми отдельные тона.
Сюжет картины, видимо, связан с указанным выше библейским повествованием о переносе ковчега Божьего в Иерусалим, хотя в ней нельзя усмотреть точного соответствия ни одному из эпизодов текста. В первом из них процессия с ковчегом выступает под звуки музыкальных инструментов, на которых играет сам царь и весь идущий с ним народ.
Затем, после гибели человека, нечаянно прикоснувшегося к ковчегу, шествие прерывается, ковчег находится три месяца во временном пристанище, и лишь после этого Царь Давид облачившись в льняные одежды, вновь становится во главе процессии и, входя в Иерусалим, скачет и пляшет во имя Бога, за что потом его упрекает одна из его жен. Брамер, по всей вероятности, совмещает два эпизода, а удивленные жесты зрителей заставляют вспомнить и о мотиве осуждения; кроме того, мастер вводит в композицию не упоминающихся в тексте ангелов.
Такая свобода трактовки темы не воспринимается как нечто необычное в контексте искусства Брамера, человека широких интересов, автора фресок и иллюстратора испанской литературы. В его творчестве можно найти немало примеров, когда сюжеты из Священного Писания изображаются в столь же причудливом окружении античных руин, в сумеречное или ночное время, при вспышках таинственного света — среди нескольких примеров.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)