Обстоятельства сватовства царя Алексея Михайловича описаны во многих исторических источниках, но, видимо, Г. С. Седов основывался прежде всего на тексте С. М. Соловьева, так как именно у него сказано о шести девушках, из которых царь выбрал Евфимию Всеволожскую: «В начале 1647 года царь задумал жениться; из 200 девиц выбрали шесть самых красивых, из этих шести царь выбрал одну: дочь… Федора Всеволожского; узнавши о своем счастье, избранная от сильного потрясения упала в обморок; из этого тотчас заключили, что она подвержена падучей болезни.
И несчастную вместе с родными сослали в Сибирь. Откуда уже в 1653 году перевели в дальнюю деревню Косимовского уезда. Так рассказывает одно иностранное известие. Русское известие говорит, что Всеволожскую испортили жившие во дворце матери и сестры знатных девиц, которых царь не выбрал». Можно предположить, что на картине Евфимия Всеволожская изображена крайней слева, стоящей в профиль к зрителю, одетая в васильковое бархатное платье, отороченное мехом белки. Среди шести девушек она выделяется ростом, более бедным нарядом, позой, неуловимым благородством облика.
Образ молодого царя Алексея Михайловича соответствует дошедшим до нас описаниям его характера и внешности: «Наружность царя Алексея, как описывают ее иностранцы-очевидцы, много объясняет нам о его характере; с кроткими чертами лица, белый, краснощекий, темно-русый… крепкого телосложения…». Узнав о болезни Евфимии Всеволожской, царь «о том очень печалился и на много дней лишился еды». Через некоторое время царь увидел в храме двух дочерей московского мелкопоместного дворянина Ильи Милославского.
Его выбор пал на младшую — Марию, и в 1648 году Алексей Михайлович женился на ней. В густой тени за спиной Алексея на картине Седова изображен мужчина средних лет. Есть основания предполагать, что это дядька царя — боярин Борис Иванович Морозов, который после смерти отца и матери Алексея стал его ближайшим доверенным лицом. Существовало предание, что именно боярин Морозов велел отравить Евфимию и устроил встречу царя с Марией Милославской, так как сам был влюблен в ее сестру — Анну. Когда царь женился на Марии, через неделю сыграл свадьбу с Анной и Борис Иванович Морозов. Так он еще больше упрочил свое положение, породнившись с царем, став его свояком. XIX столетие прошло в России под знаком увлечения отечественной историей и бытом прошедших веков. Многих в это время захватила страсть коллекционирования предметов старины.
Впоследствии эти коллекции станут основой собрания Российского Исторического музея в Москве, открытого в 1883 году. В картине «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем» Седов демонстрирует глубокое знание бытовых реалий исторического прошлого. Парчовые, атласные, бархатные опашни, съемные расшитые зарукавья, венцы абсолютно достоверны и, видимо, писались с натуры. Как и кафтан из красного рытого бархата и зеленые расшитые сапожки Алексея Михайловича. Причесаны девушки «в четыре косы» — такую прическу носили девушки на выданье; после свадьбы волосы заплетали в две косы. Возражение историка в картине Седова вызовет разве что золотое обручальное кольцо в руке у Алексея Михайловича.
Обмен кольцами был разрешен церковью на рубеже XVIII-XIX веков. Причем невесте полагалось серебряное кольцо, символизирующее собой луну, а жениху — золотое, означающее солнце. Увлечение историей и бытом XVII столетия во второй половине XIX века породило так называемый «русский стиль», оказавший влияние на архитектуру, декоративно-прикладное искусство, живопись и графику. Из живописцев ему отдали дань К. Е. Маковский, К. В. Лебедев, А. Д. Литовченко, К. Б. Вениг, Г. С. Седов. «Истинная Русь», еще не затронутая петровскими преобразованиями, привлекала художников.
Правда, они проявляли интерес в основном к быту этой эпохи. Характеры и психология исторических лиц, как и проблемы исторического процесса волновали названную группу художников в меньшей степени, что отличало их от В. И. Сурикова, для которого история — драма, клубок сложных противоречий, арена столкновения сильных личностей. Художники «русского стиля» — как правило, представители салонно-академической традиции — пленялись прежде всего богатством орнаментальных мотивов и яркостью красок «русского узорочья» XVII столетия. Следующий шаг в постижении поэзии русской старины, быта, исторических преданий, фольклора был сделан в работах В. М. Васнецова, А. П. Рябушкина, С. В. Малютина, в декорациях и костюмах к дягилевским балетным сезонам.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)