В любом языке есть прилагательные и существительные, крепко связанные друг с другом, например, заклятый враг. Иными эпитетами и язык не повернется назвать тот или иной материальный предмет.
Попросите, допустим, охарактеризовать одним словом часы — вам ответят, что они бывают мужские и женские, металлические и электронные, песочные и настенные. Но, скорее всего, никому и в голову не придет назвать часы мягкими — уж больно такой эпитет не подходит и режет слух. А между тем в раннем творчестве великого каталонца Сальвадора Дали тема мягких и даже жидких часов варьируется неоднократно.
Причиной тому явился камамбер — любимый мягкий сыр художника, который он предпочитал на ужин. Именно сыр навел мастера на мысль о том, что материя может быть мягкой, текучей и податливой. Дальше уже — дело техники: взять кисть, встать за холст и творчески воплотить данную идею, что Дали и осуществил.
Одна из его работ так и названа — «Мягкие часы». Часов, собственно, двое. Те, что помельче, нарисованы слева сбоку, они свисают с какой-то прямоугольной плоскости. В центре — более крупная копия, деформированная чуть менее. На отдалении — такой же мягкий и длинный ключ — явно не от часов. Сам фон — пустыня. Возможная интерпретация? Как вариант — неумолимость времени, когда, по выражению Анны Ахматовой, «ржавеет золото и истлевает сталь, крошится мрамор — к смерти все готово». Что уж говорить про часы — и они сдаются перед натиском вечности…
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)