Живопись Коро бесконечно выразительна. Он создал собственную манеру, которой потом подражали десятки его современников. Почти любая его картина благодаря свободе и простоте исполнения выглядит этюдом; но за этой непринужденностью скрывается гармоничная построенность. В эрмитажном пейзаже ветви деревьев расступаются, открывая далекий вид на озеро; ясное равновесие темных кулис сплетающихся веток и легкого овального просвета создает почти классическую по стройности композицию.
Краски картины несколько потемнели и утратили первоначальное богатство переходов того серебристо-серого тона, который был замечательным колористическим достижением Коро. Но и это не уничтожило эффекта постепенного нарастания светоносности от краев полотна к его центру: почти черные силуэты стволов и густая тень мало-помалу уступают место все более легким контурам ветвей, все более прозрачным массам, формы как бы растворяются в расширяющемся световом потоке, пока он не завершается появлением вдалеке тихой деревушки на берегу озера.
Эта, самая поэтичная, часть полотна возникает как естественный финал цельно проведенной лиричной линии, как воплощение того, чего добивался Коро в каждом пейзаже — стройности, живописной свободы и искренней свежести чувства. Картина поступила в Эрмитаж в 1925 году из Юсуповского дворца-музея в Ленинграде.
(2 оценок, среднее: 5,00 из 5)