У картин Брейгеля есть одна примета, роднящая их с иконами: совмещение временных и пространственных пластов.
В работах, подобных представленной, библейские сцены разыгрываются на фоне фламандских городских и сельских пейзажей. Здесь: фигура согнувшегося под тяжестью креста Спасителя почти теряется среди множества людей, в большинстве своем как бы и не догадывающихся о том, свидетелями какой мистерии они становятся. Отсюда и горечь художественной атмосферы: персонажи картины заняты своими делами, в то время как Иисус Христос идет страдать за их грехи.
Вопрос, который просится на язык: не напрасна ли его жертва? И: за кого он примет страдания? Тут Брейгель, необыкновенно остро чувствовавший поврежденностъ человеческой природы, совершенно расходится с заветами гениев Ренессанса, без особенных раздумий отвечавших на эти вопросы.