На этом холсте в лучших традициях излюбленного художником параноидально-критического метода пространство и перспектива играют в шарады со зрителем. На первый взгляд место действия картины производит впечатление замкнутого объема, ограниченного тремя стенами.
Одна из стен украшена нарисованными облаками и кипарисом, другая — массивной рамой с изображением обнаженной женщины. Второй взгляд приносит понимание, что видим мы площадку на уровне второго или третьего этажа, на которую выходит окно, а женщина стоит внутри, за окном. А кипарис и подсвеченные солнцем золотистые облака — не фреска, а самый что ни на есть настоящий пейзаж.
Ощущения двухмерности ему добавляет деревянная указка с торчащим гвоздем и зацепившимся за него клочком ткани: она расположена параллельно плоскости несуществующей «стены». Но падающие тени и освещение, их создающее, говорят о том, что эта плоскость лишь дорисована воображением зрителя.
Толстая стена дома, прорезанная окном, покрыта облупившейся штукатуркой. Она подсвечена тем же золотистым светом, что и облака. Такое освещение придает декорациям некое завораживающее очарование упадка, напоминая о благородно-неухоженных венецианских фасадах.
За окном стоит женщина. Голова ее скрыта за верхней кромкой оконной рамы. Зритель видит концы длинных золотистых волос, полную грудь, тонкую талию, красивую шею. Брезгливо, двумя пальцами, женщина держит, собираясь выбросить за окно, деформированную обмякшую скрипку. Гриф ее безжизненно свисает вниз. Материал, из которого сделана дека, напоминает плохо натянутую ткань — или же дряблую плоть. Точно и изящно прорисованные тени фиксируют взгляд на скрипке, делая ее не только пространственным, но и логическим центром композиции.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)