К 1870-м годам Россетти фактически отказался от культа Данте, царившего в семье его отца, а также от тем старинных легенд. С этого времени был лишь один предмет в его искусстве — красивые женщины. Россетти был поэтом любви и живописцем любви; не было большего поклонника женской красоты в английской живописи или поэзии.
В это же время Россетти проявляет эстетический интерес к темам музыки, развитому Уистлером, Альбертом Муром и иными молодыми художниками-эстетами. Россетти живо интересовался тем, что творили его младшие современники. Ближе всего ему была мода на итальянскую ренессансную живопись. Хотя Россетти никогда не был в Италии, в его женских полотнах ощущается сильное влияние таких венецианских портретистов, как Тициан, Джорджоне и Пальма Джоване, картины которых он изучал в Национальной галерее.
Две картины, «Беседка на лужайке» и «Venus Verticordia (Венера, покоряющая сердца», показывают, насколько развился новый стиль Россетти. Обе картины наполнены одинаковым настроением задумчивой и пышной чувственности, написаны они в насыщенных, экзотических тонах. Элизабет Баррет Браунинг писала, что Роcсетти «сходил с ума от волос» и на приемах всегда просил его представить дамам с красивыми волосами. Модели для картины «Беседка на лужайке» — Мари Спартали, слева, и Алекса Вилдинг, справа, — соответствуют классическим типам Россетти с полными красными губами, мечтательным выражением и густыми, длинными волнистыми волосами.
Героини внешне статичны, углублены в собственные мысли, однако внутренне они исполнены напряженного глубокого чувства, что обнаруживается во взгляде, жесте. Поздние женские полотна Росcетти были необычайно популярны у покупателей, особенно у предпринимателей с севера, и ни одна коллекция в Бирмингеме, Ливерпуле или Манчестере не обходится без подобной картины.
Ландшафт был написан в Ноле, близ Севенокса, в графстве Кент в 1850 году и предназначался для картины «Данте и Беатриче в раю». В 1850 г. Роcсетти не удалось закончить пейзаж, и после Севенокса он вообще оставил живопись под открытым небом. Тем не менее, он оставался верен принципу прерафаэлитов, поскольку позднее он выбирал неопределенный фон, который можно было написать без работы под открытым небом. К концу жизни Росcетти утверждал, что растения и цветы на заднем плане он рисовал «с природы», т. е. с тех веток или цветов, которые ему приносили в студию.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)